05-05-2004 На безопасности труда экономить не следует – считают на шахте “Распадская”
На “Распадской” из 4360 трудящихся 2500 работают под землей. Понятно, что в шахте полностью избежать случаев травматизма никогда не удастся – такова уж специфика производства, но не допустить тяжелых, а тем более смертельных – задача первостепенной важности. Как выполняют эту задачу на “Распадской”, рассказывает наш собственный корреспондент.
Первое, что я увидела в кабинете заместителя главного инженера по технике безопасности ЗАО “Распадская” А.А. Дружинина, – новые очки и наушники. Очки похожи на горно-лыжные, легкие, на лице почти не ощущаются, изготовлены в Германии. Наушники тоже современной конструкции – хоть надевай и слушай музыку. Однако вовсе не для этого они предназначены. Оказывается, это новая экипировка шахтеров.
В прошлом году руководство шахты обеспокоилось возросшим количеством травм глаз у рабочих: соринка ли попала, при рубке ли что-то отлетело – все это в условиях шахты ведет к травме или заболеванию. И вот для рабочих основных профессий – машинистов горных выемочных машин, горнорабочих очистных и подготовительных забоев – закуплены очки, каждая пара обошлась шахте в 392 рубля, а всего истрачено около полумиллиона рублей только на очки. Есть темные – для сварщиков и специальные – для тех, кто и без того носит очки.
Андрей Александрович показывает белую легкую каску, у которой кроме обычного крепления для фонаря предусмотрены отверстия для фиксирования наушников. Первая партия касок придет уже в мае. По заказу “Распадской” каски поставляет санкт-петербургская фирма средств индивидуальной защиты Uvex. В первую очередь такие каски получат шахтеры, которые обслуживают австрийский проходческий комбайн АБМ-20. При работе комбайна АБМ-20 и пылеотсоса типа HCN 800/1 в забое создается шум, и обязательным средством защиты для профилактики профзаболеваний являются наушники.
Забота о здоровье и безопасности шахтеров на “Распадской” стоит на первом месте, и средств на эти цели здесь не жалеют. Взаимопонимание в этом у распадцев и со страховой фирмой “Сибирский Спас”. Один только недавний случай говорит о многом.
При бурении шпура молодому рабочему оторвало большой палец на правой руке. Причиной травмы явилась несогласованность действий (один рабочий взялся за штангу, а другой в это время включил бурильную установку). О случившейся травме немедленно сообщили заместителю главного инженера по технике безопасности А.А. Дружинину. Он связался с врачом страховой фирмы Т.Г. Мотовиловой. Та проконсультировала, что в течение нескольких часов ткани на оторванном пальце живут, необходимо только поместить его в холодную среду. Палец погрузили в пакет со льдом, и машину с пострадавшим шахтером срочно отправили в ленинск-кузнецкую клинику. Парню сделали операцию, и есть надежда, что с рукой у него будет все в порядке.
А ведь можно было отнестись к произошедшему формально: нет пальца – и ладно, сам-то жив остался. Но, как видим, серьезная забота о человеке на “Распадской” складывается из таких вот мелочей: беруши, очки, наушники, первая помощь пострадавшему, респираторы… Кстати, последних используется только 1000 – 1500 штук на каждом участке, это 14000 штук в месяц по всей шахте.
– Андрей Александрович, “Распадская” – уникальная шахта, аналогов ей нет в мире. Но все же темпы и объемы добычи угля, модернизации производства, технического перевооружения, кадровую политику можно запрограммировать, запланировать и успешно претворять в жизнь. Но техника безопасности ведь не поддается планированию – условия труда у шахтеров особо опасные… Как удается удерживать безопасность на высоком уровне и даже снижать травматизм?
– Самое главное – это профилактика и контроль. Контроль за использованием средств защиты, контроль за содержанием метана в шахте, контроль за безопасностью и на поверхности, и под землей.
На шахте действует 12 комиссий производственного контроля, которые возглавляют начальники служб, в эти комиссии входят также старшие механики, другие старшие инженерно-технические работники. Каждая комиссия отвечает за безопасность на своем участке. Предписания, сделанные комиссией, обязательны к выполнению. До пятого числа каждого месяца руководители комиссий отчитываются каждый за свой участок работ. Итоги подводятся также и поквартально: если травматизм увеличился, проводится анализ, составляются мероприятия и контролируется их выполнение.
Каждый случай травматизма анализируется, меры принимаются незамедлительно. Боремся с тем, чтобы на участках не скрывали легкие травмы. Это нужно для профилактики: если мы не знаем, при каких обстоятельствах произошла травма, за ней могут последовать другие, более тяжелые. Теперь за сокрытие травм грозит наказание.
– Сколько в этом году допущено случаев травматизма?
– За три месяца – 13 случаев, ни одного тяжелого. Кстати, за первый квартал прошлого года тоже было допущено 13 случаев, но среди них было три тяжелых.
Количество дней нетрудоспособности по сравнению с тем же периодом прошлого года сократилось почти на 500 (в январе – марте прошлого года было 970 “больничных” дней, а в первом квартале нынешнего только 480), коэффициент тяжести снизился на 37 процентов.
За весь прошлый год на шахте произошел единственный случай травматизма со смертельным исходом. И того могло не быть. Пострадавший, как выяснилось, находился в зоне, где по правилам безопасности он никак не должен был находиться. Основная причина травматизма – человеческий фактор.
– Андрей Александрович, вы, наверное, помните, как лет десять назад шахтеры позволяли себе и с сигаретами в шахту ходить, и покуривали, бывало… – А теперь, заметьте, у нас даже в комбинате курить нельзя.
– Исключено, что кто-то теперь с сигаретами в шахту ходит?
– Всех не проверишь. Хотя иногда устраиваем такие проверки, и несколько человек было наказано. Но, считаю, до каждого шахтера лично должно дойти: сигаретам в шахте не место.
Последняя трагедия на “Тайжине” наводит на размышления. Комиссия разбирается, найдет причины, но людей-то не вернешь.
У нас на шахте каждую среду проводятся дни безопасности, все случаи, происходящие на других шахтах, рассматриваются, намечаются и выполняются мероприятия. Так, 10 апреля, когда случилась трагедия на “Тайжине”, на “Распадской” провели планерку и в 17 часов остановили все забои. Комиссии производственного контроля, служба вентиляции, дегазации и профилактики, представители участков, механики проверили аэрогазовый режим, вентиляцию, исправность электроаппаратуры, состояние всех забоев. И после этого в третью смену основное количество забоев было запущено, кроме четырех. На следующий день после устранения нарушений вступили в работу и оставшиеся забои.
– На “Распадской” самая сложная схема проветривания, так как здесь только действующих выработок, по последним данным, более 250 километров. Как удается поддерживать аэрогазовый режим?
– Заслуживает внимания наша служба вентиляции и дегазации. Она создана на базе участка ВТБ и действует четвертый год. Эта служба – основа безопасности на шахте. В ее ведении – контроль за вентиляцией (каждую минуту в шахту подается 65000 кубометров воздуха), дегазацией (для откачки газа метана из угольных массивов бурятся специальные скважины). Надо отметить, что за последние пять лет загазирования в шахте снижены в шесть раз.
В 2002 году был введен в эксплуатацию новый вентиляционный ствол блока №4 глубиной 540 метров, что позволило иметь 30-процентный резерв свежего воздуха. Пробурены вентиляционные скважины большого диаметра (1,9 метра и 3,6 метра), позволяющие более эффективно использовать имеющиеся средства вентиляции, оперативно управлять вентиляционными потоками.
Внедрена комбинированная схема проветривания, основанная при применении газоотсасывающих вентиляторов, что позволяет вести выемку межлавного целика, снижать метанообильность выемочного участка, обеспечить более полное извлечение запасов и решить проблему самовозгорания угля.
В настоящее время по заказу “Распадской” разрабатывается многофункциональная, современного уровня, компьютерная система аэрогазового контроля и управления вентиляцией в подземных горных выработках, своевременного и оперативного контроля за газовоздушной средой.
Хоть и на 250 километров простираются на шахте подземные коридоры, но нет ни одной бесхозной выработки. За каждой закреплен ответственный, который 3-4 раза в месяц должен пройти, посмотреть, как обстоит здесь дело с безопасностью, дать предписания. Инженер по охране труда и промышленной безопасности принимает все предписания, сводит их воедино и готовит отчет о работе комиссии производственного контроля.
– Как относятся рабочие к аттестации по технике безопасности? Говорят, члены комиссии жестко подходят к “двоечникам”?
– Аттестация рабочих, занятых на опасных производственных объектах, проходит один раз в год. Хуже от этого не стало никому, все понимают, что правила безопасности – это закон, а закон надо уважать.
– А если человек не прошел аттестацию, его уволят?
– Предложат другую работу, на поверхности. Вот на днях пришел ко мне один рабочий с заявлением – просит аттестовать его и вернуть на прежний участок. Год назад он не прошел аттестацию по ТБ, поработал на поверхности, зарплата в два раза ниже, естественно, стало ощутимо для семьи. Жена замучила: учи, говорит, иди сдавай и проси, чтоб тебя вернули на свой участок. Комиссия, конечно, удовлетворит его просьбу, и если работник пройдет аттестацию, восстановит на прежнее рабочее место.
На этой шахте работать престижно. Здесь самая высокая зарплата в городе. Здесь используется самая лучшая в мире техника. Здесь безопасно. |
